Забавно.
На меня сёдня нарычали только потому, что я усердно, как оказалось впоследствии - слишком усердно, поддерживал разговор, начавшийся с совершенно безобидной фразы - "Как у тебя дела?".
В результате получил полный обзор учебных дел и на все попытки, прадв, довольно неуклюжие , помочь или развеселить, после попытки сменить тему, был оглушон воплем "Да не грузи ты!!!!.." и благоразумно распрощался...
А ведь так хорошо день начинался!
В дожди - не можешь - держись,
В снега - не веришь - а ждешь,
Рассвет, последний как жизнь,
Привет, печальный как дождь
И опостылевший день,
Что завершается в пять
А начинается в восемь.
Скажи мне, парень, на кой
Тебе такие дела,
Когда холодной рукой
Тебя за горло взяла
Твоя трусливая дань,
Твоя промозглая дрянь,
Твоя последняя осень.
Кстати, сёдня под вечер был дождь... Еле успел инструменты собрать... Фигня!
Не люблю дожди!
НЕ ЛЮБЛЮ! Мой идеал дождя - летний, короткий, когда огромные капли сыпятся обвалом с неба. Когда промокаешь за пару секунд в тёплой - ТЁПЛОЙ! - воде, падающей с неба. Когда через пять минут уже снова солнце и всё вокруг сверкает и переливается! И весь мир отражён в бесчисленных каплях воды...
Как ледяной кашалот
Зима выходит в зенит,
В непробиваемый лед
Гарпун бессильный звенит.
Опять по черной воде
К лагунам солнечных стран
Плывет костыль китобоя.
А ведь счас наступает именно такой - дождливый сезон, когда с неба сеется мелкая водяная взвесь. Одежда становится не мокрой даже, а просто влажно-противной и всё вокруг серо и уныло...
Ежели я когда0нить и решу умирать, я выберу осень и такую погоду, чтобы не хотелось смотреть на этот мир.
Я знаю мир - он стар и полон дряни!
Я знаю птиц, летящих на манок
Я знаю, как звенит деньга в кармане
И как звенит отточеный клинок!
Я знаю, как поют на эшафоте...
Я знаю, как целуют не любя...
Я знаю тех, кто "за" и тех, кто "против"
Я знаю всё! Но только не себя.
А хочется тепла. И внешнего тепла и душевного. Дружбы, когда не задумываясь и с радостью делишься всем и делятся с тобой.
Любви, когда ЛЮБЯТ! Интересно, испытаю я это хоть когда-нибудь?
Лето, солнце в ресницах,
Как отыскать тебя,
Как войти в твой дом,
Как уснуть под небом твоим?
Где ты, что тебе снится?
Смыло карту, лишь крестик с номером -
Адрес нашей звезды,
Звездочки заблудившихся навсегда...
А что остаётся? Остаётся работа, остаются пустые вечера, остаётся всё то, чем пытаешься заполнить иустоту...
Сколько сказок хотеть, а выбирать не те.
Опять шумит балаган, натянут верный лук,
И бьет Вильгельм Телль на слух и в темноте,
И ты встаешь к столбу и ставишь череп под круг.
Народ губами шлеп, народ ушами хлоп,
И ты закроешь глаза, считая до десяти,
И промахнется Телль, и прошибет твой лоб,
И ни один Айболит тебя не сможет спасти
Было уже это так. Тогда удалось резко, ну, если не сломать, то повернуть свою жизнь. впустить в неё новое... Вот только это новое быстренько стало привычным, обыденным... Правда оно ещё держит. Или лучше сказать - только оно и держит. Есжели взял на себя роль - ещё одну маску своей жизни, то надо не терять лицо - довести её до логического завершения... А потом...
И будет сон устал, и будет верен Фрейд,
И глупый твой телефон забудет все номера,
Забьет тупой металл дыханье слабых флейт,
И ты забудешь сон, что приходил вчера.
И будет счастье - блеф, и будет сказка - муть,
И ты пройдешь босиком, откроешь в ванной кран.
К тебе придет твой эльф и разорвет тебе грудь,
И это будет конец твоих придуманных стран.
И будет просто жизнь, и будет гулкий трамвай,
И будет душный дом и овощное рагу,
И будет ночью - ложись, и будет утром - вставай,
И что там будет еще - предположить не могу.
Так не гляди же вниз, тебе без сказок - смерть,
И так едрена мать, как тянет в землю порой,
Так раскрути же диск, заставь его запеть,
Заставь его узнать твой телефонный пароль.
Почему-то для меня всё замыкается на любовь. Говорят - сильнее всего манит недоступное и неизведанное. Страшно.
Очень страшно, что не будет. Но ещё страшнее - что будет, но не то и не так.
В слепой крови прокушена губа.
И мне б давно сказать, мол - не играю,
Но солнышко не светит самураю
За гранью полосатого столба.
Обрывками приставшая к спине,
Судьба его по краешку прошита
Нервущимися нитками Бушидо,
И этого достаточно вполне.